Патологоанатомическая служба при Департаменте здравоохранения Москвы проанализировала, насколько правильные диагнозы ставят столичные медики. Диагноз бывает клинический — его ставят врачи, когда пациент жив. И есть диагноз патологоанатомический — его ставят при вскрытии тела умершего пациента. Процент расхождения — один из главных показателей качества медицинской помощи. В Москве показатели такие.
Как видим, число
неправильно поставленных медиками диагнозов снижается, но всё равно остаётся довольно значительным. Получается, что сейчас каждому двенадцатому умершему пациенту диагноз был поставлен неверно. А раньше врачи неправильно лечили каждого седьмого.
Какие бывают ошибки
Интересны и детали. Ошибки делят на три типа. Первый тип — объективные причины. Например, пациента доставили в больницу уже в очень тяжёлом состоянии, и времени на постановку диагноза было мало. Или случай был очень сложный, запутанный, болезнь протекала не по правилам.
Возможен такой вариант: больному ставили неправильный диагноз на предыдущих этапах лечения. Из-за этого лечение затянулось и не дало эффекта. А в больнице, где он умер, просто вписали в карту этот неправильный предыдущий диагноз, потому что времени разобраться не было. Как бы то ни было, ошибки первого типа составили в Москве в 2016 году 74% от всех случаев.
Второй тип — субъективные причины (недостаточное обследование, неверная формулировка диагнозов и т.д. — в общем, недоработки). Это может не повлиять существенно на исход заболевания, то есть больной всё равно бы умер (в 2016 году 26% случаев). А может повлиять — то есть больной умер именно из-за неправильного диагноза.
По данным Патологоанатомической службы, таких случаев в 2016 году не было. Но есть и другая организация, которая ведёт такую же статистику, — Бюро судебно-медицинской экспертизы при том же столичном департаменте здравоохранения. По их данным, в 2016 году всё-таки было 2 случая (1,4%), когда больные умерли именно из-за неправильно поставленного диагноза. А в 2015 году было 15 таких случаев.
Всего специалисты службы проводят в год около 40 тысяч вскрытий (в 2015 году — 43,7 тысячи, это 36% от всех умерших).
Искажённая статистика
Сопредседатель Всероссийского союза пациентов Ян Власов отметил, что расхождение прижизненных и патологоанатомических диагнозов доходит до 25%.
— При экспертизах ФОМС (Фонда обязательного медицинского страхования. — Прим. Лайфа) на каждые 10 проведённых экспертиз 6 показывают нарушения при постановке диагноза. Порядка 50 тысяч смертей ежегодно происходят по вине врачей. Процент инвалидизации по вине системы здравоохранения оценивается в 10–35% разными экспертами.
— Все расхождения в диагнозах врачей и патологоанатомов делятся на три категории: объективные обстоятельства, которые не позволили поставить правильный диагноз; возможности такие были, но неправильный диагноз существенную роль не сыграл в смерти больного; и третья категория — расхождение диагнозов привело за собой неправильные лечебные действия и летальный исход, — сообщил эксперт.
Как рассказал президент Российского общества патологоанатомов Лев Кактурский, расхождения первой категории (когда были объективные обстоятельства, которые не позволили поставить правильный диагноз) составляют 50–60%, второй — 20–35% (возможности поставить правильный диагноз были, но неправильный диагноз существенную роль в смерти больного не сыграл). Говоря о третьей категории (когда именно неправильный диагноз привёл к смерти больного), он отметил, что по сравнению с СССР число таких расхождений снизилось: раньше было 5–10%, сейчас в Москве — меньше 1%, а по России их число колеблется от 2 до 5%. Но многие случаи врачебной халатности, из-за которых умер пациент, могут так и остаться тайной, добавил эксперт.
— Есть приказ ФОМС, согласно которому при расхождении второй и третьей категории учреждению не выплачиваются средства, затраченные на больного, и налагается штраф, — пояснил Лев Кактурский. — Это ужасный приказ, который под корень рубит всю контрольную функцию вскрытия. Патологоанатом просто подчиняется распоряжению главврачей, которые не хотят портить показатели. Сейчас львиная доля всех расхождений в диагнозах — это расхождения первой категории, самой безнаказанной. Но это искажённая статистика.
Вскрытие покажет
Метод вскрытия остаётся самым достоверным при определении причин смерти. Но он проводится не всегда: нередки случаи, когда родственники умерших по разным причинам (религиозным, эстетическим и т.д.) отказываются от вскрытия — а значит, точно узнать, от чего умер пациент, не получится. Сейчас, согласно закону об охране здоровья, вскрытие проводится в обязательном порядке в 12 случаях. Среди них подозрения на смерть от передозировки лекарств, подозрения на насильственную смерть и смерть от онкологических заболеваний.
По словам Льва Кактурского, в советское время вскрывали 90–95% пациентов, умерших в стационаре, сейчас этот показатель по России — около 50%.
— С одной стороны, плохо, что вскрытий стало меньше, но, с другой стороны, для этого есть объективные причины, а именно улучшение возможностей диагностики заболеваний пациента при жизни. Медицина совершенствуется, и там, где при жизни был установлен точный диагноз, наверное, нет смысла проводить вскрытие, — пояснил эксперт.
Дорогие пациенты
Если пациенту удалось выжить после того, как ему поставили неправильный диагноз, он может обратиться в суд. Яркий пример — случай с москвичом Максимом Дорофеевым, про который рассказывалЛайф. Он подал в суд на врачей из Института хирургии им. А.В. Вишневского. Два года назад он обратился в клинику с жалобами на бессонницу и повышенное давление. Медики сказали, что у Максима злокачественная опухоль в головном мозге, и назначили операцию. После неё выяснилось, что опухоль была доброкачественной и диагноз был неверным. Медики приняли за злокачественную опухоль врождённое образование, которое полностью удалили.
По словам пострадавшего, в операции он на самом деле не нуждался и она нанесла тяжёлый вред его здоровью. Хирургическое вмешательство привело к тому, что мужчина два года не мог ходить и передвигаться самостоятельно. Сейчас он стал инвалидом первой группы.
— Чем тяжелее диагноз, тем выгоднее для больницы пациент. Тем больше больница получит денег от страховой компании, — объясняет директор НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента Давид Мелик-Гусейнов. — В каких-то направлениях преодолели эту проблему — изменили тарифы. Например, раньше осложнённые роды стоили дороже, чем обыкновенные. Сейчас их уравняли. И количество осложнённых родов стало снижаться, потому что нет никакого интереса и выгоды писать, что роды прошли с разрывами. По другим пунктам сейчас тоже пытаются найти решение.
По мнению Мелик-Гусейнова, проблема с неправильными результатами вскрытия ради заработка существует из-за того, что в России патологоанатомическая служба напрямую подчинена клинической. В Америке, например, ситуация другая: патологоанатомы ведут свою работу, получают деньги отдельно. И случаев расхождения диагнозов там меньше — две службы контролируют работу друг друга, соответственно, врачи лучше диагностируют, а патологоанатомы предоставляют правдивые данные о вскрытии.
— У нас главврач у патологоанатома непосредственный начальник, поэтому может в корыстных целях влиять на результаты вскрытия, — добавил эксперт. — Такая проблема есть, поэтому статистика действительно ведётся не совсем корректно. А важно всё, даже один случай. За любым таким случаем стоит человеческая жизнь.
Journal information